КУРСАНТЫ
Курсанты авиационных училищ всегда были веселым и талантливым народом. Прошедшие жесткий проф. отбор при поступлении, они уже доказали себе свою жизненую состоятельность. Юношеская смекалка, пытливость ума и решительность порой приводили к анекдотическим ситуациям.
№ 001
Реальная история моего родного Сызранского Высшего Военного Авиационного Училища Летчиков, ее отголоски я слышал, еще будучи курсантом:
"Противостояние.
Автор: Шурави
Космическая гонка. Годы, полные триумфа и трагизма, горечи поражений и радости побед. Об этом знают все, это давно стало историей. Я же хочу поведать о событиях, имевших место в середине восьмидесятых, которые, несмотря на то, что происходили в несопоставимо более короткие сроки и с меньшим размахом, по накалу страстей среди участников, пожалуй, сопоставимы с упомянутой уже космической гонкой. Это было ни много, ни мало, а ракетное противостояние между двумя классными отделениями моего славного училища. Училища, которое, увы, уже тоже стало историей.
Подготовка к сдаче очередного государственного экзамена была в самом разгаре. Некоторые курсанты лениво перелистывали конспекты или учебники, большинство же, справедливо полагая, что госы, по сути, простая формальность, попросту убивало время. Кто писал письмо, кто праздно беседовал, а кто попросту, перегнувшись через подоконник, наслаждался теплом уходящего сентября. Казалось, ничто не может нарушить благодушную и немного ленивую атмосферу в аудитории, пропитанную осознанием того, что до выпуска осталось около месяца, что на склад уже завезена новенькая, сшитая по индивидуальным меркам, офицерская форма.
- А десятое отделение что-то затевает, - это меланхоличное замечание, произнесённое одним из торчавших в окне курсантов, подействовало как команда.
Все побросали свои занятия и бросились к окнам. Действительно, на улице было соседнее отделение в полном составе. Занято оно было тем, что выстроившись полукругом наблюдало, как трое курсантов возились, устанавливая на земле какие-то предметы. Внезапно троица вскочила и бросилась в стороны. Послышалось шипение, свист и вверх взметнулась струя дыма. Сомнений быть не могло: десятое осуществило запуск ракеты. Как и не было сомнений в том, что это был вызов! И выбор места запуска -- под окнами помещения, где занималось восьмое отделение, не случаен. Пока возмутители спокойствия, оживлённо переговариваясь, уходили в свою аудиторию, восьмое продолжало молча торчать в окнах. Никто не проронил ни слова, переживая «национальный позор». Как только улица опустела, все так же молча расселись по своим местам.
- Ну чё, мужики?
Уже невозможно установить, кто произнёс эти исторические слова, но после них стало ясно -- восьмое отделение принимает вызов и вступает в «космическую» гонку. После этого решения в глазах курсантов вновь появился блеск и отделение принялось обсуждать сложившеюся ситуацию. Несколько человек, добровольно вызвавшись быть промышленными шпионами, оперативно раздобыли информацию. Выяснилось, что ракета десятого отделения была весьма скромных размеров, в качестве двигателя был использован колпачок от авторучки, топливом служил обыкновенный целлулоид. Но неприятным моментом было то, что ракета успешно летала, а в данный момент проходил подготовку к повторному запуску новый девайс подобной конструкции. Без всяких лишних слов было понятно, что срочно необходим достойный ответ. Оперативное совещание закончилось принятием двух резолюций:
- сегодня же произвести запуск собственного носителя
- Носитель непременно должен превосходить по взлётному весу конкурентов.
Для ускорения работ было назначено четыре группы. В первую вошли добровольцы, вызвавшиеся осуществлять технический шпионаж. Второй группе была поручена задача поиска стратегических материалов. Третья, должна была осуществлять компоновку и окончательную сборку ракеты. И четвёртая группа, элита, занималась двигателем.
Единогласным решением двигательного КБ было одобрено создание двигателя на базе тюбика из-под зубной пасты. Это обеспечивало как минимум десятикратное преимущество во взлётном весе над действующим носителем десятого отделения. И, как только снабженцы доставили необходимые материалы, оба КБ приступили к работе. Менее чем за час ракета была построена, осталось назначить время запуска. Идеальным было на несколько минут опередить конкурентов. Едва лишь от разведчиков поступила необходимая информация о готовности ракеты десятого отделения к запуску, ракетостроители восьмого бросились на улицу, тем самым быстро, но торжественно доставив свой носитель к месту запуска.
Ничего не подозревающее десятое отделение было встречено удачным запуском! Удачным и более мощным стартом ракеты! После чего восьмое отделение удалилось, не удостоив вниманием жалкий прыжок крохотного носителя конкурентов. Достигнув аудитории, триумфаторы некоторое время оживлённо обсуждали успешный запуск. Явно не хватало шампанского, настроение было -- как после запуска первого спутника. Но как только спала первая волна восторгов, было высказано дельное предложение, что не стоит расслабляться. Было принято решение закрепить успех рядом успешных запусков. Вновь в обеих КБ закипела работа, и, спустя некоторое время, была готова целая серия носителей, запуск которых по причине позднего времени перенесли на следующий день.
Едва окончился завтрак и развод на занятия, как ракетостроители восьмого заторопились на импровизированный космодром. Там они нос к носу столкнулись с конкурентами из десятого. С удовлетворением было отмечено, что враги ограничились простым копированием. Но, к сожалению, тоже была создана целая серия ракет. В течение часа, практически в безмолвии, производились запуски.. Обе стороны ревностно следили за каждым шагом оппонентов. И, хотя, восьмое отделение было по-прежнему на шаг впереди, вчерашней радости уже не было --конкуренты дышали в затылок. Тем не менее, оба отделения несколько дней соревновались в количестве запусков. Из казармы напрочь исчезла зубная паста, крем для бритья, стали дефицитом офицерские линейки, планшеты.
Противостояние явно заходило в тупик. Требовались новые решения.
На одном из рабочих совещаний была высказана мысль о бесперспективности стратегии соревнования по количеству запусков. Это породило жаркие дебаты, но в итоге было принято беспрецедентное решение, сродни королёвскому, отказаться от дальнейшей эксплуатации хорошо зарекомендовавшего себя носителя и приступить к проектированию новой, более мощной ракеты. Неоценимую помощь оказали в этом снабженцы, они первыми предложили обратить внимание на новинку того времени, алюминиевые баллончики из-под парфюмерии. Это обеспечивало как минимум пятикратный рост взлётного веса. Окрылённые новой идеей, оба КБ справились с задачей раньше графика. Не было даже нужды оповещать конкурентов, те сами к тому времени наладили технический шпионаж. Старт новой ракеты прошёл успешно. Прекрасным фоном для этого послужили позеленевшие от зависти лица курсантов десятого отделения, наблюдавших за запуском из окон своей аудитории.
Второй раз подряд, за краткую историю противостояния, восьмое отделение праздновало победу. Опережение конкурентов стало насколько бесспорным, что было решено на некоторое время отказаться от разработки новых носителей. Как оказалось в последствии, это явилось стратегическим просчётом. Пару дней восьмое отделение проводило запуски новой ракеты в одиночестве. Кто-то даже высказал предположение, которое всем показалось логичным, что десятое отделение попросту выбыло из борьбы.
На третий день, неожиданно поступила информация, что десятое отделение в скором времени осуществит запуск новой ракеты небывалой мощности. На экстренном совещании, оба КБ высказали мнение, что это дезинформация. Всё специалисты были единодушны во мнении, что доступный уровень материалов попросту не позволяет осуществить эту идею. Но со стороны разведки поступило новое сообщение -- запуск состоится спустя несколько минут. Восьмому не оставалось ничего другого, как прилипнуть к окнам. Действительность превзошла самые худшие ожидания. Оказалось, что десятое отделение построило ракету на основе солдатской фляги, а это, более чем в десять раз превосходило новый носитель восьмого. Но на этом удары судьбы не закончились, вдобавок ко всему, ракета конкурентов была многоразовой. Что было тут же продемонстрировано, после десятиминутной перезарядки состоялся повторный запуск. После такого удара судьбы, восьмое отделение впало в депрессию. Было отчего -- одним запуском их обошли на два пункта! Все их прежние достижения были перечёркнуты.
Несколько дней КБ бездействовали, начали высказываться мысли, что неплохо послать гонцов в соседний гастроном (и, кажется, это было реализовано). Никто не представлял себе, как превзойти конкурентов. Идея с копированием была сразу категорично отвергнута -- восьмое отделение не опускается до плагиата!
Выход пришёл с неожиданной стороны. Один из курсантов, наводя генеральный порядок в ротной каптёрке (напоминаю, дело шло к выпуску), случайно нашёл кислородный баллончик с вертолета Ми-2. В другое время эту штуку равнодушно бы выбросили, но, по счастливой случайности, этот курсант, которого ротный выбрал для уборки наугад, оказался снабженцем из восьмого отделения. И через минут десять, в обстановке строжайшей секретности, то есть завёрнутый в газету, этот баллон был доставлен в аудиторию, где занималось восьмое отделение.
-- Вот она, возможность достойного ответа! -- выстроившись полукругом отделение, затаив дыхание, смотрело на лежащий на столе баллон. Никогда ещё эта тонкостенная, с рабочим давлением тридцать килограмм, трёхлитровая ёмкость, изготовленная из нержавеющей стали, не казалась им столь совершенной.
Глава двигательного КБ, бережно, словно хрупкий хрусталь, взял будущий двигатель в руки. Взвесив на ладони, подумал и произнёс: -- Такое дело, пацаны, взлётный вес уже в килограммах будет, здесь без теории уже не обойтись.
В такие минуты, дважды повторять не надо. Трое добровольцев тут же отправились в техническую библиотеку и на глазах изумлённых библиотекарш, смели всю литературу по заданной тематике. Несколько дней отделение занималось расчётами. Даже в повседневных разговорах преобладали такие слова, как: "критическое сечение", "давление в рабочей камере", "скорость истечения газов", "степень повышения давления", "стартовый импульс". Ротный, проходя мимо кубрика, часто останавливался и прислушивался к разговору. Весь его многолетний опыт работы с курсантами говорил -- подобные разговоры добром не оканчиваются! Но никакого криминала в дебатах курсантов не было, и командир, весь в сомнениях, шёл дальше, пытаясь по пути убедить свою интуицию, что это в период государственных экзаменов нормально.
А споры в восьмом отделении развернулись нешуточные. В ходе теоретических изысканий, двигательное КБ разделилось на две фракции. Одна фракция считала, что на первом запуске не следует доводить давление в рабочей камере до критического, дабы уменьшить вероятность взрыва, другая часть настаивала на обратном. По их мнению, баллон способен выдержать значительно большее давление, чем обозначенное на нём, а неудачный старт подорвёт престиж. Окончательную точку в споре поставила ревизия наличествующего запаса топлива, его хватало как раз на один запуск. Делать было нечего, и первая фракция, скрепя сердце, согласилась на уменьшение критического сечения сопла. В ходе работы была выявлена ещё одна проблема -- прежний стартовый стол из двух кирпичей не мог обеспечить запуск столь крупной ракеты. В срочном порядке была сформирована ещё одна группа, которая занялась строительством стартового сооружения. Кроме того, для безопасности космодром перенесли на новое место, как раз под окна упомянутой библиотеки. Десятое отделение, конечно, догадывалось, что восьмое готовит ответ, но режим секретности был на высоте. Кроме того, конкуренты были уверены в невозможности превзойти их результат.
Наконец всё было готово к запуску и, около пяти часов вечера, ракета была доставлена на место запуска. Режим секретности уже был снят и нескольким представителям десятого великодушно позволили присутствовать при запуске.
Исторический момент! Команда -- "Зажигание"! Вначале из сопла появилась робкая струйка дыма и знакомое шипение. Но мощность нарастала быстро и шипение перешло в свист, затем уж в совсем непривычный, незнакомый рёв. Дело принимало серьёзный оборот...
- Ходу мужики! - прозвучала команда. И едва стартовая команда и наблюдатели сделали несколько шагов наутёк, как за спиной раздался взрыв, послышался звон разбитых стёкол. Но и к такому развитию событий была готовность. Быстро убедившись в отсутствии пострадавших, отделение чёрным ходом удалилось в аудиторию.
Вновь организовали экстренное совещание, на котором постановили -- до выяснения всех обстоятельств вновь ввести режим секретности.
Было понятно, что благодаря крайнему запуску, восьмое отделение вошло в историю! Осталось только выяснить в какую... Остаток дня прошёл в тревожном ожидании.
Утром, на построении, командир батальона демонстрировал перед строем фрагменты двигателя ракеты. Но по его речи было понятно, что никакие суровые санкции виновников не ждут, и восьмое отделение вновь упивалось триумфом. Несмотря на взрыв, они установили новый рекорд высоты, чему было фактическое подтверждение в виде выбитых стёкол в технической библиотеке, которая располагалась на пятом этаже учебного корпуса. Десятое бросало на них завистливые взгляды.
Сдача государственных экзаменов к тому времени уже была завершена, и у командования училища возникло опасение, что двух недель, в ходе которых подписывается приказ о присвоении офицерских званий, будет достаточно для более серьёзных последствий. Чего доброго, эти деятели доберутся и до Луны.
Потому командование пошло на необычные меры -- приказало в течение дня всех курсантов переодеть в офицерскую форму. Расчет был на то, что новая и чистая форма избавит от желания возиться с пиротехникой. Вдобавок комбат сам подсказал, чем следует заняться: " Вы ещё не офицеры!" -- объявил перед строем, сверкающим новыми лейтенантскими погонами, -- "Поэтому всем сидеть в казарме и никаких самоходов по пивнушкам, кабакам и женским общежитиям! А сейчас все по казармам, получать первую офицерскую получку."
А через полтора часа, хитро прищурившись, комбат стоял на пороге казармы и делал вид, будто не замечает как его подчинённые, чуть ли не строем через кэпэпэ, валят в город шляться по пивнушкам, кабакам и женским общежитиям.
Вот так завершилась эта космическая гонка. Говорят, её ещё долго вспоминали в училище."
№ 002
И еще одна байка моего училища. Кстати, на нашем курсе подобное тоже было, но перед строевым смотром...
"Боди Арт".
Автор: Шурави
Как только у некоторых язык поворачивается назвать армию консервативной, солдафонской структурой. Ведь многое, чем так любит гордиться гламурное общество, имеет армейские корни. И если бывалый военный остаётся равнодушным к какой-нибудь новомодной феньке, то лишь потому, что это он уже видел.
Действительно, чем можно удивить служивого... Подиумами? Мода не для всех, творческий полёт фантазии автора. Тоже мне. Да если устроить показ того, что делают из парадной формы наши дембеля, то все ведущие модельеры мира будут нервно курить в сторонке! Вот где фантазия, вот где её полёт! Что ни китель, то произведение искусства. И всё это -- ручная работа! А хэбэ? Это уже загадка для знатоков человеческой анатомии. Как может детина, которому и пятидесятый размер мал, влезать в это самое хэбэ им же собственноручно ушитым до сорок восьмого? И при этом нормально функционировать, а не коротко, как манекенщица, продефилировать по сцене, после чего переодеться в нормальную одежду. Что ещё вспомнить? Секс по телефону? Не смешите мои тапочки! Эту услугу вооружённые силы практикуют с момента появления этих самых телефонов в армии. И, заметьте, совершенно бесплатно. Едва стрелка часов перевалит за полночь, и силы внутреннего наряда предадутся сладостной полудрёме, как обязательно найдётся страдающий бессонницей полковник или генерал. Противный сигнал зуммера полёвки в помещении дежурного по части и…
А далее: расслабьтесь ,товарищ капитан, и получайте удовольствие. И едва большой начальник, получив удовлетворение положит трубку, как взбодрённый дежурный так же по телефону устроит аналогичный сеанс всем, кто находится в его ведении.
Такое вот, письмо счастья...
Стриптиз? Даже говорить не о чем. Подумаешь, девица раздевается под медленную музыку. А пусть она попробует сделать это за сорок пять секунд! И одежду не разбрасывать при этом, а аккуратно сложить на табуретку. Этот вид эротического искусства очень любят старшины рот, взводные, ротные. Они часами готовы наблюдать это действие, заставляя подчинённых повторять его на "бис".
Нет, ну решительно нельзя найти что-то, чего бы не было в армии. Может быть модный нынче Боди арт? Тоже не проходит. Хотите верьте, хотите нет, а это в армии тоже было. Вот вам, один из примеров.
- Уроды! Сволочи! - ругался курсант Н. Повод для гнева у него был самый пресерьёзный. Кто-то спёр единственную пару носок, тщательно выстиранную и вывешенную сушится на ночь. Конечно, не бог весть какая потеря, если бы сейчас было не пять часов утра, а через пару часов -- государственный экзамен по лётной подготовке! Исправить ситуацию покупкой новой пары в военторге не представлялось возможным. Вздохнув, курсант Н. натянул лётные ботинки на босу ногу. При ходьбе, конечно, отсутствие данного предмета одежды заметно не было, брючины комбинезона скрывали, но стоило только сесть, как тайное становилось явным. В том-то и дело, что вертолёт пилотируют сидя, а предстать перед глазами проверяющего в виде Остапа Бендера курсанту Н. не хотелось. Курсант Н. попытался натянуть штанины пониже, но это у него не получилось. После нескольких стирок комбинезон изрядно сел.
- Что делать, что делать? - лихорадочно думал курсант Н.. Вдруг его взгляду попалась коробка с фломастерами, - а что если нарисовать носки? - мелькнула мысль.
- И то правда, кто там будет к моим ногам присматриваться, - решил курсант Н. и принялся воплощать идею в жизнь.
Но, как говорится, лучшее -- враг хорошего. Беда в том, что курсант Н. умел рисовать. Будь он таким как все, он бы затушевал нижние части своих конечностей черным, или синим цветом и всё бы прошло незамечено. Но нет, его душа художника потребовала творчества и минут через десять на ногах курсанта Н. красовались великолепные, но увы, запрещённые уставом цветные носки.
Рассекая лопастями прохладный утренний воздух, "восьмёрка", послушно воле пилота, выполняла полетное задание. Вираж, разворот, ещё вираж. Проверяющий, майор У., сидя на правом сидении откровенно скучал.
-- Ну что тут говорить, этот выпуск хорошо подготовлен, шутка ли, лишний год лётной практики! -- думал он. И вправду, восьмерым из десяти курсантов, смело можно ставить отличные оценки.
-- Вот только наверху эту «объективность» не поймут! -- завершил свою мысль майор У. и принялся искать, как говорят в народе, до чего докопаться. Дело в том, что в то время было два вертолётных училища, одно в городе С., второе в другом городе С.. И, для объективности выставляемых оценок, училища на момент сдачи государственных экзаменов обменивались проверяющими. А так как между училищами шло негласное соперничество, то в этих условиях оно воплощалось в принцип: «вали чужих». Поскольку своим оказать помощь проверяющие не могли.
Собственно, и докопаться не было до чего -- курсант Н. выдерживал все параметры полёта на оценку "отлично". Майор У. вздохнул и перевёл взгляд с приборной доски на курсанта.
-- И в кабине чувствует себя уверенно, -- подумал было майор У., как вдруг досадливо поморщился, -- какой наглец, пришёл в цветных носках!
После очередной эволюции вертолёт оказался носом к восходящему солнцу. Его лучи проникли в стеклянную кабину вертолёта. В их свете, волосы, которые изрядно росли на ногах курсанта Н., засеребрились.
-- Почудилось? -- подумал майор У.; ему показалось, что волосы у курсанта Н. были и на носках. Что явно противоречило здравому смыслу. Он сморгнул, но всё осталось по-прежнему. Озадаченный этой проблемой, майор У., жестом привлёк внимание бортового техника капитана Р., до этого времени сохранявшего полную безучастность к происходящему. Капитан Р. посмотрел на ноги курсанта, а затем на майора. По его взгляду майор У. понял, что тот видел то же самое. Это было уже лучше, значит дело не в глюке, а в феномене носок курсанта, с которым майор У. решил разобраться тут же. Расстегнул привязные ремни и подвесную систему парашюта. Перегнувшись через пульт управления автопилотом, он вблизи рассмотрел это чудо чулочно-носочной промышленности. Поняв в чём дело, он занял своё место и, призвав всю свою волю чтобы не рассмеяться, спросил:" Товарищ курсант, а что у вас за носки?" Курсант Н., который до этого, забыв о тех самых носках, всецело отдавался полётному заданию, опешив от неожиданного вопроса, выложил всё как на духу.
Едва дослушав объяснения курсанта, майор У. и капитан Р. разразились громким хохотом. После посадки инструктор курсанта Н., лейтенант А., был немало удивлён, когда из вертолёта вышли продолжавшие хохотать майор У. и капитан Р., а за ними смущённый и покрасневший курсант Н. Но, едва выслушав объяснения, лейтенант А принялся хохотать сам. Через минут десять хохотала вся эскадрилия. Что-что, а подобные новости разносятся в среде курсантов быстро.
Тем не менее, курсант Н. получил оценку "отлично". А это значит, что его художества были не зря. Шла осень 1984 года.
А ещё говорят, Боди Арт!"
№ 003
НЕНОРМАТИВ
"Дело было на одном из учебных аэродромов, на котором проходило летную практику (проще говоря, первоначальное обучение) очередное поколение курсантов одного из авиационных училищ. Надо сказать, что процесс обучения курсантов летному делу - процесс творческий, при этом невероятно яркий, изобилующий невероятными приколами, основанными на неимоверной серьезности процесса с одной стороны, и неисчерпаемым источником анекдотических ситуаций- с другой.
Так вот, даже если курсант на земле подготовлен на "пять", в воздухе (первое время, естессно) - это все равно двоечник, ибо воздушная обстановка диктует свои законы. Задача инструктора - сократить до минимума время, потребное на то, чтобы курсант преодолел "эффект опупения" и начал более-менее внятно в полете соображать.
Короче, история вот какая. Одному (весьма темпераментному) инструктору попался в группу курсантик очень ближнего (по нынешним меркам) зарубежья, весьма тормознуто воспринимающий летную науку. При этом инструктор, недавно пришедший из истребителей и преподававший первый год, сам еще не обвыкся в кабине нового для него самолета (что ,в принципе, для нормального летуна не проблема, настоящий летчик все равно делает свою работу в конечном итоге правильно - инстинкт, наверно). Так вот, этот день явно был "не его", "тормозящий" курсант явно вывел его из себя, за лексикой он, по обыкновению, не следил, и при этом постоянно путал на штурвале кнопки. Надо сказать, что в самолете на штурвале у летчиков имеется рядом две кнопки: одна для радиосвязи с Руководителем полетов - РП (и со всеми остальными тоже), а вторая - для разговоров внутри экипажа, называется СПУ - самолетное переговорное устройство.
Все, что говорится в кабине (нажимается "СПУ"), слышно только экипажу, а прочая говорильня (нажимается "РП"), типа: "разрешите взлет", "к первому 300" и т.д. - слышат все, у кого включена радиостанция и установлена данная частота. Плюс к этому на стартовой площадке, где, по обыкновению, курят, ожидая своей очереди, курсанты, инструкторы, обслуга и прочий аэродромный народ, установлен громкоговоритель а-ля "в бой идут одни старики", чтобы, так сказать, атмосфера ощущалась, плюс на столе (а также в машине) у командира полка такой же, а также у оперативного дежурного, у диспетчера авиаузла, у начальника связи, у группы объективного контроля, у черта лысого, и т.д. и т.п., не считая тех, кто также в это время на своих бортах бороздит просторы великого и могучего воздушного океана.
Так вот, уж не знаю, чего там у них в полете происходило, но мы, сидящие на стартовой площадке, слышали это так (почти дословно):
Руководитель полетов (РП): " 645-й, заход на посадку разрешаю."
Курсант (К) :" 645-й, понял, выполняю. "
Инструктор (И) : "Твою мать, разворот вправо, а не влево, совсем, что-ли, охренел? Завтра, мля, ты у меня попрыгаешь на разборе."
РП: " 645-й, не путайте кнопки!"
И: " Прощенья просим. "
К: "645-й, на четвертом. "
РП: "Выполняйте."
И: " Ты шасси выпустил, мухтар ты $баный?"
РП: " Не путайте кнопки!"
И: " Вот бПядь..."
К: " 645-й к посадке готов."
РП: " Посадку разрешаю."
К: " Понял."
И: " Кто понял? Это ты понял? Куда ты х#ячишь, $# твою мать, полоса вон где!!! За высотой смотри, мля, убьешь всех к е@#ной матери!!!"
РП: "645-й, не путайте кнопки, сколько можно?! "
И: " ... "
Тут уж то ли РП отчаялся наставлять "шефа" на путь истинный, то ли "прочувствовал" кайф ситуации, короче, больше ему не мешает (посадка все-таки); и все мы, млея от восторга, глядя на приземлившийся и рулящий снова на взлет борт, вперемежку с докладами других экипажей слушаем дальше:
И: " Где ты взялся на мою голову, братское твое чувырло, #@ядь! Только попробуй мне, как в тот раз, после взлета вместо уборки шасси движки убрать на малый газ, я тебя кончу, е-кэ-лэ-мэ-нэ!"
... Аэродром умирает от смеха...
И: " Мама ты моя, ну куда ты прешь на полосу без доклада?! Запрашивай, раз@#$#@и твою мать!"
К: " 645-й, исполнительный."
РП (со вздохом): " Разрешаю."
И: " Сил моих больше нет! Ну, только попробуй, учуди сейчас чего, я тебя к бабе твоей хер отпущу завтра, будешь у меня Руководство по ночам зубрить, пока не кончишь..."
К: " 645-й, к взлету готов. "
РП: " 645-й, взлет разрешаю."
... Аэродром затаил дыхание... Борт как-то с трудом отрывается от земли и, словно нехотя набирая высоту, скрывается за деревьями. Несколько секунд тишины...
РП: " 645-й, чего-то вы низковато ушли..."
Пауза... И обвал:
И: " @б твою мать, пехота WбаПая, ни на секунду отвлечься нельзя!
Надо же, мля, БЕЗ ЗАКРЫЛКОВ взлетели. ХОРОШО ЕЩЕ, НИКТО НЕ ЗАМЕТИЛ!!!"
№ 004
Прикольный выдуманный дневник западного курсанта-частника:
"Первая неделя.
Понедельник: Идет дождь.
Вторник: Идет дождь.
Среда: Дождь не идет. Но видимость нулевая.
Четверг: Пригласил инструктора на ленч. Оказалось, что я еще недостаточно много знаю, что удостоиться чести пригласить инструктора на ленч.
Пятница: Как я летал! Вошел в штопор при первом же маневре. А потом - еще раз, при таком же маневре. В результате облил инструктора своим ленчем.
Вторая неделя
Понедельник: Сегодня меня научили тому, что соскребать лед железным скребком с плексигласового фонаря нельзя. Смог воспользоваться большим экстензометром, чтоб сделать засечку на память, какой понадобится угол тангажа.
Вторник: Инструктор настаивает на том, чтобы я говорил "наддув", а не "вон та штуковина с ручкой". А еще он начинает дергаться, когда про приборы на панели я говорю "показометры"...
Среда: Радиостанция в этом самолете почему-то не принимает нормальные радиопрограммы, вот я его и выключил. А инструктор, похоже, думает, что я не все еще до конца понимаю.
Четверг: Узнал сегодня, что вираж с креном в десять градусов - это еще не круто. Опять свалился в штопор. Потерял 600 метров высоты. Инструктор сказал, что это своего рода рекорд. Ну вот, первый комплимент...
Пятница: Выполнил резкий вираж. Инструктор, правда, говорит, что перевернутый полет - это еще рановато.
Третья неделя.
Понедельник: Мой инструктор позвонил и сказался больным. А эта тетка, другой инструктор, запретила называть себя "Киса". Снова выполнял крутые виражи. Тетка сказала, что для перевернутых полетов нужно специальное разрешение.
Вторник: Вышел на работу мой инструктор. Ему тоже не понравилось, когда я назвал ее "Киса". И вообще он разорался на меня, когда я на взлете убрал обороты, потому что двигатель слишком уж ревел...
Среда: Инструктор сказал мне сегодня, что после первых двадцати часов обучения пилотированию с любым курсантом становится ясно, с какой скоростью он способен усваивать материал. В моем случае, сказал он, скорость эта просто устрашающая. Ага - наконец-то, прогресс пошел!
Четверг: Входил в штопор. И не раз. И, так чисто-чисто выходил из него. Из них, то есть. Инструктор сказал, что я, вроде, малый не промах. Еще выполнял полет по кругу, вокруг точки вращения. Инструктор правда сказал, что запрещает мне выбирать за точку вращения дом моей бывшей тещи...
Пятница: Выполнял конвейеры. Инструктор сказал, что если бы направление взлета, первого разворота и посадочной глиссады образовывали треугольник, я был бы идеальным летчиком. Опять хвалит! Приятно...
Четвертая неделя.
Понедельник: Сегодня я впервые приземлился на летное поле большого аэропорта. Все было как надо, пока я не заявил капитану Боинга-747 впереди нас, чтобы он не загораживал нам свет... Инструктор говорит, вся эта неделя теперь будет посвящена изучению этикета радиообмена.
Вторник: спросил сегодня моего инструктора, кто еще у них в семье начал седеть в таком раннем возрасте. Он лишь улыбнулся. Просто мы сегодня изучали, как входить в штопор на взлете. И еще он сказал, что другой раз лучше все-таки дождаться, пока мы не наберем нужную высоту. Наш самолет уже через три дня отремонтируют. Да, еще инструктор говорит, что спина у него почти не болит.
Среда: Выполнял полет в облаках. Раньше я думал, что радиомачты гораздо ниже. Да, а инструктор мой точно седеет, прямо на глазах.
Четверг: На протяжении всего полета летал с закрылками. Инструктор поинтересовался, зачем мне это нужно. объяснил ему, что это мера безопасности: дополнительная подъемная сила никогда не помешает. Скучный человек: посадил грызть основы аэродинамики...
Пятница: Спросил инструктора, когда я смогу совершить самостоятельный полет. Еще никогда в жизни не видел, чтобы человек смеялся так весело и так долго, пока не заплакал... "
№ 005
Рассказывают, в одном уважаемом летном училище, только начавший самостоятельные полеты курсант беспечно подставил, выполняя тренировочное висение, правый борт вертолета Ми-2 (основная машина первоначального обучения вертолетчиков в СССР) под резкий порыв ветра. А этот вертолет очень не любит правый ветер на висении, просто теряет управление, начинает вращаться в левую сторону и через 3-4 оборота падает на правый бок. Вся ситуация развивается и завершается за те же 3-4 секунды. В чем, собственно говоря, курсант тут же и убедился. Жив. Несколько синяков и ссадин. Машина восстановлению не подлежит... Когда же комиссия по разбору аварии прослушала запись рекомендаций Руководителя Полетов курсанту по выводу вертолета из создавшегося режима (он просто обязан дать их по радио), то услышала лишь выдающийся комментарий, навеки вошедший в легенды вертолетных училищ: "Б...дь..., б....дь..., б...дь! ПИ&&&Ц!!!" ...он отсчитывал обороты....
№ 006
Отцы-командиры одного училища
"Кривошеев: "Товарищи курсанты - это товарищи деревья, сейчас вы будете их сажать."
Соседов о каптёрщиках: "Тащите эту рвань, эту белую кость сюда, пока я злой."
Амосов: "Товарищи курсанты, я не спрашиваю почему, я спрашиваю в чём причина?"
Снегирёв в 20 градусный мороз: "Х..ли вы бредёте как пленные румыны, выпрямтесь и улыбайтесь."
Пивень: "Вас, молодого лейтенанта, вызывает ком. полка и ставит боевую задачу перевезти на Л 410 из Ртищева до городу Парижу 15 официанток лётной столовой по 120 кг каждая. Вы отвечаете ему, что в таком случае я смогу взять только два ведра керосину и упаду в этой точке маршрута. Вот для этого нужна тема: "Дальность и продолжительность полёта.""
№ 007
Из этого же училища:
"На втором курсе, аудитория 107 ( кафедры СД ), самоподготовка, народ, в количестве 10 курсантов, спит после обеда. Кто-то просыпается и произносит фразу: "Что-то скучно". Второй голос, глядя на двигатель Д-30КП в разрезе: " А кто пролезет через движок?" Один согласился ( был у нас худощавый хлопец ), но сказал, что бесплатно не полезет.Сбросились по 3 рубля. Начал он с ВНА, просунул голову и полез. Застрял первый раз, когда голова прошла лопатки турбины, а плечи не проходили, ноги ещё торчат наружу.Мы обступили движок, смех уже не могли сдерживать, видя как он там внутри извивается. Но его усилия не прошли даром. Он полез дальше, вот он уже весь внутри. И в этот момент в аудиторию заходит нач. кафедры ЭСД, многие его помнят -- полковник, кличка "Таракан". Мы собой закрыли двигатель, но не тут-то было. Когда "таракан" увидел курсанта в двигателе, то у него усы вывернулись в другую сторону; и фраза звучит:" Так это же надо двигатель теперь резать автогеном!" И он, не владея собой, вылетел из аудитории. Мы хлопца за ноги кое-как вытащили из движка. Прибежал "таракан" и начал перечислять, что будет с зтим курсантом. Кто-то записывал на доске, места не хватило. Отдали мы деньги нашему герою и направили к начальнику извиняться. A он пропал, даже на отбой не явился. После отбоя, минут через 30, приносит "таракан" на себе вдрызг пьяного нашего курсанта. Только утром мы от него узнали, что он купил водки и пошёл к начальнику домой. Попал на день рождение дочери "таракана", ну а концовка вам уже известна. Курсант продолжил с нами учиться дальше."
АВИАБАЙКИ Главная